Обнаров - Страница 43

– Да не переживай ты так, Костик. Это грим хороший, профессиональный. На ночной улице и в танцзале смотрится вполне натурально. Ольге Беспаловой спасибо, классного гримера нашла. Только волос жалко. Пепельный цвет мне больше нравился.

В тишине уснувшей квартиры Тая села на пол рядом с мужем, легонько толкнула плечом.

– Как насчет бреда о том, что «каждый имеет право жить так, как хочет, пусть и не совсем правильно по нашим понятиям»?

Он не ответил.

– Ты изменил мне со мной. Это изменой считается?

Он молчал.

Она легонько толкнула мужа плечом, спокойно и уверенно произнесла:

– Обнаров, если ты изменишь мне, я уйду от тебя. Без объяснений и сцен. Навсегда. Ты понял?

Он кивнул.

– Вот когда я уйду от тебя, ты приобретешь право жить так, как хочешь, пусть и не совсем правильно по моим понятиям.

Время летело незаметно. Вьюжила зима, холодная и снежная, не в пример предыдущим. Метели разгулялись до удали. Несмотря на конец февраля, холод стоял немилосердный. Погода преподносила сюрпризы. Именно из-за «нужной» погоды зимние эпизоды фильма с рабочим названием «След» решили снимать не под Иркутском, а в родном и близком для киношной братии маленьком провинциальном городке Кашин пограничной с Московской Тверской губернии. Старинные особняки и торговые ряды базарной площади идеально заменяли «старый» Иркутск. А снегу и здесь, в центральной России, было хоть отбавляй.

Поскольку Иркутск переместился в Кашин, съемочной группе не оставалось ничего другого, как последовать его примеру, а потому Константин Обнаров, исполнитель главной роли следователя по особо важным делам Генеральной прокуратуры Кирилла Зорина, уже неделю как жил в полевых условиях, деля время между съемочной площадкой, где артисты за съемочный день промерзали до костей, и люксом единственной в городе гостиницы «Русь», где за ночь все постояльцы тоже промерзали до костей, так как батареи отопления в гостинице были не теплее парного молока.

– Костя, как ты устроился? Где вас поселили? – уточняла по телефону дотошная супруга.

– Таечка, не волнуйся. Гостиница приличная. Тепло, уютно. Кормят хорошо, – успокаивал жену Обнаров, расхаживая туда-сюда по своему гостиничному люксу, одетый в меховую куртку, укутанный поверх ватным одеялом.

И ей непременно захотелось к нему, туда, где тепло и уютно.

Вечерело. Снег валил стеной. Ехать можно было только с ближним светом фар. Дальний свет резко ограничивал видимость, делая стену снега абсолютно непроницаемой. Тая включила щетки-дворники на максимум, осторожно надавила на газ. По нечищеной, темной лесной дороге новенький Nissan Micra упрямо устремился вперед. Снег мириадами комет по конусовидной траектории летел в лобовое стекло. В свете фар снежинки казались нанизанными на развевающиеся по ветру нескончаемые длинные белые нити. Она не гнала. Но если бы муж сейчас оказался рядом, он, конечно бы, пришел в ужас от ее лихачества.

Въехав в город, Тая остановилась.

– Простите, пожалуйста. Как мне к гостинице «Русь» проехать? – опустив правое стекло спросила она у женщины, набиравшей воду из колонки, рядом с дорогой.

Женщина замешкалась, рассматривая новенькую серебристую машину. Потом ее взгляд постепенно дополз до Таи, и, простецки махнув рукой, женщина скороговоркой произнесла:

– Тута рядом. Прямо всё езжай. Перед мостом направо свернешь. Она рыжая такая. Да, одна она у нас, рыжая-то. Не заблудишься!

– Спасибо!

– От москали, оборзели! Все едут и едут, едут и едут. Наши не едут, а эти все едут! – запричитала женщина.

Она поправила серый пуховый платок, поглубже натянула рукавички, помахав Тае рукой на прощание, подцепила на коромысло два полных ведра воды и, плавно ступая, не проливая ни капли, понесла воду в серый покосившийся на правую сторону двухэтажный дом.

Гостиница была точно в указанном месте: перед мостом справа. Это было пятиэтажное солидное здание красного кирпича с полутораметровыми серыми буквами на крыше, складывающимися в название «Гостиница «Русь». Буквы были резными, стилизованными под старославянский шрифт, и опасно шевелились под порывами ветра. Тае даже показалось на какое-то мгновение, что сейчас очередной порыв ветра сорвет и швырнет к ее ногам огромную серую букву «Р». Подчиняясь непреодолимому желанию убраться с опасного места, Тая, бросив машину у крыльца гостиницы, поспешно вошла внутрь.

В холле было прохладно, но уютно. Новенький палас, комнатные цветы повсюду, наконец, милая улыбчивая девушка-администратор за стойкой.

– Добрый вечер, – увидев Таю, произнесла она. – Чем могу помочь?

– Скажите, в каком номере остановился Константин Обнаров?

Девушка помедлила, потом с вежливой улыбкой произнесла:

– Вы знаете, нас просили не давать такой информации. Извините.

– Это разве секретная информация?

Девушка смущенно улыбнулась.

– Приказ заведующей не давать никакой информации по проживающим у нас артистам. Никому. Но я могу вам дать телефон, который мне оставила девушка, занимавшаяся расселением. Хотите?

– А сейчас господин Обнаров в гостинице?

Девушка опять улыбнулась, но теперь уже открыто, без смущения, точно поняла истинную цель интереса.

– Да не переживайте вы. Если посмотреть на живого Обнарова хотите, идите на площадь, к торговым рядам. Киношники весь день там снимают. Чего под дверью-то стоять? А на мой вкус, мужик как мужик. Утром работает, ночью водку хлещет да с бабами спит.

– Спасибо.

Снежная морозная погода не испугала любопытных зевак. Сбившись в плотную кучку у ленты ограждения съемочной площадки, они стояли в ожидании чуда, то и дело притопывая ногами и потирая замерзшие носы и уши.