Обнаров - Страница 152

152

– Новость слыхали? Вчера вечером под Уральском самолет с футболистами разбился. Сорок три человека погибло. Только что в новостях сказали. Я по приемнику слышал.

– Все разваливается… – проворчал Обнаров.

Он открыл калитку, остановился.

– Матвей, есть хочешь?

– Не отказался бы, – чуть смущенный такой заботой, сказал Кузичев.

– Пойдем.

В корзинку, предназначенную для пикников, Обнаров сложил хлеб, овощи, кусок тушеного мяса и вынес ожидавшему у дверей мужику.

– К одиннадцати на центральную усадьбу, к колхозной конторе подходи. Дом тебе купим.

Оставив мужика с этой новостью и открытым от изумления ртом, Обнаров запер дверь и, тихонько ступая, пошел наверх, к сыну.

Сынишка спал, лежа на спине, раскинув в стороны руки. Обнаров лег рядом на краешек дивана. Он долго смотрел на ребенка, потом осторожно, чтобы не разбудить, поцеловал его ручонку. Сын тут же открыл глаза.

– Пап, ты уезжаешь?

– Нет. С чего ты взял?

– Точно не уезжаешь?

– Точно.

– От тебя Полиной пахнет.

Обнаров смутился.

Сын обнял его.

– Я очень люблю тебя, пап.

– Я тоже тебя люблю. Очень-очень.

Он поцеловал сына в макушку и стал гладить по ежику волос.

«Может быть, так и надо? Может быть, Богу виднее… – думал он. – Может быть, нужно жить только сегодняшним днем? Видимо, я уже выбрал свой лимит счастья…»

Глава 8. Амазонка

Контрольные испытания авиалайнера нового поколения были поручены летчику-испытателю первого класса Полине Леонтьевне Задорожной. Задорожной предстояло выполнить ту же программу испытаний, которую до нее завершил ведущий летчик-испытатель Игорь Леднёв, только в максимально сжатые сроки и в максимально насыщенном ритме.

Программа предусматривала оценку работы новой системы управления торможением лайнера, оценку его скороподъемности, а также маневренности и управляемости на различных режимах полета, в том числе в полете с критическим углом атаки. Еще предстояло оценить экспериментальное навигационное оборудование.

График работы был плотный, с его выполнением запаздывали, но нужно было уложиться строго в установленный срок. Задорожной было уже выполнено четыре полета, сегодня был намечен пятый – завершающий.

Машина была передовым словом в развитии пассажирского авиастроения. На нее возлагались большие надежды и в плане эксплуатации на внутренних авиалиниях, и в плане экспорта. Предполагалось, что она полностью заменит работающие у нас, но почти выработавшие летный ресурс заокеанские «Боинги» и старый отечественный парк «Ту». За ходом испытаний пристально следили и в министерстве, и в правительстве, торопили, потому постоянно дергали отчетами, докладами и личным присутствием на испытательном аэродроме.

Вот и сегодня, несмотря на ранний час, солидная делегация важных чиновников восседала на командном пункте. С озабоченными лицами и чашками кофе в руках они прислушивались к выведенным на громкую связь переговорам «борта» с руководителем полетов, вглядывались в идеальные формы крылатой машины, стоящей на взлетно-посадочной полосе.

– Завершающий испытания полет «07-го» будет проходить на тринадцати тысячах, – пояснял чиновникам начлёт Иван Семенович Гораев. – Предстартовая подготовка экипажем завершена. Производится прогрев на повышенных оборотах и опробование двигателей. Сейчас вы увидите, как «07-й» идет на взлет.

В огромное панорамное, точно витрина-аквариум, окно было хорошо видно, как белоснежный лайнер охотно двинулся с места, сначала неспешно, потом все быстрее и быстрее побежал по взлетно-посадочной полосе, как грациозно приподнял нос и как, дождавшись скорости отрыва, изящно взмыл в небо. Гул турбин плотным одеялом укрыл землю.

Начлет вскинул руку, посмотрел на часы.

– Ну, с Богом, ребята.

Когда летчик занимает свое рабочее место за штурвалом, его жизненное пространство сужается до размеров кабины самолета. С того момента, когда крылатая машина идет на взлет, летчик и самолет, как объекты материального мира, перестают существовать отдельно друг от друга. Каждой клеточкой своего тела летчик чувствует огромное тело своей крылатой машины, а лайнер чутко ловит команды пилота. В течение всего полета они едины. Только так они могут эффективно сосуществовать.

Взлет проходил штатно.

– Командир, скорость принятия решения, – следуя инструкции, доложил «второй».

– Взлетаем!

Что что-то случилось в последнюю секунду перед отрывом – она поняла сразу. Самолет «подсел». Нет, легкий толчок, пробежавшая по корпусу вибрация не назвали причины. Они были лишь следствием, реакцией живого организма самолета. Реакция пилота была мгновенной:

– Бортинженер, видео на шасси!

Лайнер шел в наборе, с каждой секундой все удаляясь и удаляясь от земли.

– Командир! – крикнул бортинженер Женя Седов. – Правую тележку шасси будто ножом срезало.

«Этого еще не хватало!» – подумала Задорожная и как можно спокойнее спросила:

– По какому месту срезало?

– По стакану.

– Женя, стойка уберется?

– Должна.

– Убрать шасси.

Сопровождаемое звуковым оповещением загорелось привычное красное табло «Шасси убраны».

– «База», я – «07-й». Взлет произвел. Высота 200. При отрыве повреждена основная правая стойка шасси. Срезало «тележку». Разрешите следовать в зону испытательного полета и работать по утвержденной программе. Как поняли? Я – «07-й». Прием, – доложила Задорожная.

Земля откликнулась тут же:

– Понял вас, «07-й». Видим вашу колесную тележку на полосе. Следуйте прежним курсом. Ждите указаний.

152