Обнаров - Страница 147

147

Марта Федоровна в упор посмотрела на новую соседку.

– Полиночка, детонька, я вас знаю со вчерашнего дня. Почему я должна с вами отпускать своего единственного внука? Было бы у меня их много, пруд пруди, а он у меня один. Единственный! Кровиночка! Это ты, Алексей Васильевич, бузу затеял. Я тебя, кота, шкодливого, знаю! – Марта Федоровна погрозила Галимскому пальцем.

– Марта… – начал с укоризной сосед.

– Я всю жизнь Марта! Решительно всю жизнь! И прекратим этот бесполезный разговор. Да в конце концов, Костя меня в порошок сотрет, если узнает!

– Костя может, – посмеиваясь, с хрипотцой сказал сосед.

Дверь в веранду тихонько отворилась, и на пороге возник Егор. Он не плакал, но вид у него был самый несчастный. Глядя на взрослых, он тихо сказал:

– Жаль, что у меня нет мамы. Мама точно бы разрешила…

Утро было прозрачным и чистым, точно специально умылось и принарядилось, чтобы понравиться.

В небе, точно голова голландского сыра, висела полная желтая луна, окруженная блестящими, начищенными до блеска звездами. Озеро дремало, укрытое пологом небес, едва тронутых рассветом. Волны мерно плескались о борта лодки.

Здесь, на бровке отмели, идущей косой слева от острова, и было «прикормленное место». Глубина была небольшой – метра полтора-два. Остров надежно защищал от холодного северо-восточного ветра. Удочки были заброшены, лодка заякорена и развернута по ветру, новичку дан короткий инструктаж.

– Полина, ты только не волнуйся. Удочку я тебе сам заброшу. Твое дело тихонько сидеть и смотреть, когда клюнет, – тихим шепотом говорил Полине Егор.

– А почему шепотом? – недоумевала Полина.

– Рыба шума не любит. Поэтому все надо делать тихо.

Егор ловко насадил червя на крючок и от руки забросил удочку.

– Удочку крепче в руках держи. Не спи. Смотри во-о-он на ту светящуюся тростиночку над поплавком. Как поплавок задергается, она тонуть станет, круги пойдут, значит – клюет. Это перепутать невозможно. Сразу мне скажи. Только не кричи. Потихоньку.

– Я поняла, поняла, – закивала Полина.

От напряжения ладони вспотели, и она вытерла их о спортивные брюки.

– Главное, не бойся. Это же рыбалка. Развлечение! – Егор ободряюще улыбнулся.

Она благодарно кивнула в ответ.

– О, Господи! Помоги мне! Куда же я влезла? Я же ничегошеньки не понимаю! – едва слышно шептала Полина.

В полном молчании сидели уже минут сорок. Озерная идиллия нагоняла сон.

Вдруг поплавок Полины дрогнул, резко пошел вниз и скрылся.

– Егор, клюет!

– Вижу. Подержи-ка мою удочку.

Полина не успела опомниться, как в лодке, в садке, уже лежал, трепыхался красноперый окунек размером с ладонь.

– Новичкам везет, – довольный началом, сказал Галимский.

В защитного цвета старой плащ-палатке, накинув капюшон, он сидел с удочкой на корме.

– Теперь сама. Бери червя и насаживай на крючок, – сказал Егор.

Полина замешкалась.

– Я не могу.

– Это же просто. Вот голова. Сюда и коли.

– Я… Мне его жалко.

– О, женщины! Давай я сам.

Едва Егор взялся насаживать червяка, как Полина излишне эмоционально крикнула:

– Егор, клюет!

– Тихо, тихо…

Он положил удочку Полины в лодку, взял из ее рук свою и не спеша, зорко стал наблюдать за поплавком. Поплавок чуть-чуть дернулся и замер.

– Чего же ты ждешь? Тащи!

– Тихо! Здесь я командир, – невозмутимо заявил Егор.

Старик Галимский сбросил капюшон и обернулся.

Поплавок еще раз дернулся и снова замер.

– Алексей Васильевич, уйдет же! Надо же дергать! – беспокоилась Полина.

– Не надо. Заглатывает, – зажав сигарету в зубах, хрипло сказал дед.

– Что, простите?

Но объяснять ей никто не собирался.

Егор повел вправо, потом чуть влево, удочка изогнулась, он изловчился и резко подсек. На крючке била хвостом крупная рыба.

– Ой, как здорово! Егор, ты молодец!

– Молодец! Молодец! – одобрительно, по-кошачьи ворчал старик Галимский.

Пока Егор менял наживку, Полина с удовольствием и восхищением рассматривала в поднятом из-за борта садке рыб.

– Егор, это ты кого такого огромного поймал?

– Это подлещик. Полина, – взмолился он, – мне, конечно, приятно твое восхищение, но ты всю рыбу распугаешь. Тише! Тише, прошу тебя.

– Прости, я буду молчать. Просто… Это все так здорово!

Она осторожно опустила садок в воду и взяла из рук Егора удочку.

Опять потекли минуты, и абсолютно ничего не происходило. Потом у Галимского дважды кто-то съел червя, и старик долго рассерженно ворчал по этому поводу. Потом опять все стихло.

«Что хорошего мужчины находят в рыбалке? – думала Полина, зевая. – Сидишь, скучаешь часами. Удовольствие длится мгновение».

– Егор, – все же не выдержала, позвала она.

Тот вопросительно кивнул.

– А, может, у меня тоже, как у Алексея Васильевича, червя съели? Посмотрим?

Но Егор строго качнул головой, и Полина смирилась, умолкла.

Так отсидели еще часа полтора.

Теперь и Егор впал в сомнение. Он проверил наживку сперва у себя, потом у Полины. С наживкой было все в порядке. Просто клев сегодня был не тот, и это признал даже Галимский.

– Напророчила нам Марта Федоровна! Накаркала! – сетовал он. – Погода точно меняться будет. Рыба чутко смену погоды чует. На дно залегла.

Он бы и дальше ворчал, все настойчивее подбивая возвращаться по домам, но вдруг услышал понятное без перевода для каждого рыбака.

– Подсачник!

Галимский тут же оказался рядом с Егором, держа подсачник наготове.

– Спокойно, сынок! Не торопись, – генеральским тоном командовал он. – Объект заинтересованности дозревает.

147