Обнаров - Страница 123

К оглавлению

123

– Кто скончался? Обнаров?! – перебил штурмана Шалобасов. – Что за чушь? Ну-ка распечатай.

– Уже. Держите.

Шалобасов жадно пробежал глазами текст.

– Вот сука жизнь! Какого мужика прогнула…

Поигрывая ключами от машины и насвистывая что-то легкомысленное, Сергей Беспалов шел по служебному коридору.

– Сережа, к Симонцу зайдите, – сказала ему Лопатина.

– Чего ему надо-то?

Лопатина остановилась, воровато оглянулась.

– Он хочет предложить вам роль майора Володина в «Мужском сезоне». Только я вам, Сереженька, ничего не говорила.

Беспалов кивнул, двинулся дальше, но через пару шагов вдруг встал как вкопанный, обернулся.

– Ольга Михайловна, это же Обнарова роль!

Лопатина замахала руками, зашептала:

– Тише, пожалуйста, тише! Вы что, ничего не знаете?

– Нет.

– Константин Сергеевич умер.

– Как умер? – механически пробормотал Беспалов.

Лопатина пожала плечами.

– Когда умер?

– Вчера вечером.

– Я же видел Костю вчера вечером. На поминках… – растерянно произнес он.

– Ну, долго ли… – сердобольно вздохнула Лопатина и развела руками.

– Кто вам сказал?

– Я в интернете прочла. Собственными глазами.

– Вы бы лучше работу работали, Ольга Михайловна! Корова вы моя читающая! – на бегу крикнул Беспалов и исчез в дверях служебного входа.

Лопатина поправила очки и, погрозив ему вслед пальцем, как это делал Симонец, с чувством произнесла:

– Наберут, понимаете ли, дураков и идиотов! Шагу ступить невозможно!


В палате из-за закрытых жалюзи был полумрак. Тихонько шелестел кондиционер, создавая приятную прохладу.

Беспалов огляделся, после полуденного солнца глаза медленно привыкали к приглушенному свету.

Белые стены, белая постель, черный паркет на полу, на тумбочке в вазе букет роз, под кроватью «утка» и мягкие шлепанцы, на стуле рядом длинный домашний халат.

Обнаров лежал на кровати, до подбородка укрытый одеялом. Его глаза были закрыты, лицо было спокойным и не выражающим абсолютно ничего. На какое-то мгновение Беспалову показалось, что черты лица стали более резкими, холодными, неживыми, но это было лишь мгновение, потом Обнаров открыл глаза.

– Хреново дело… – неопределенно сказал Беспалов.

Он вздохнул, запустил руки в карманы брюк и уставился на Обнарова.

– Ты чего с Наташкой не разговариваешь, дурья твоя башка? Сестренка тебя с того света вытащила, заштопала. А ты? Старый, как маленький! Обидку, значит, закатил. Я-то не Наташка. Давай хоть поздороваемся.

Беспалов протянул другу руку. Тот помедлил, нехотя откинул одеяло и протянул в ответ забинтованную от запястья до локтя правую руку. Рукопожатие Беспалова было намеренно крепким. Обнаров поморщился от боли, но промолчал.

– Собирайся. К Наташке поедешь. Нельзя тебе домой. А то опять ванну нальешь, вены вскроешь…

Обнаров послушно сел в кровати, тряхнул головой, зажмурился, видимо, пытаясь побороть головокружение. Его лицо тут же стало мертвенно-бледным.

– Врача? – осторожно предложил Беспалов.

Обнаров не ответил, он свесил ноги с кровати и медленно, придерживаясь за спинку кровати, стал вставать. По стеночке он дошел до стенного шкафа с одеждой и медленно, нехотя, стал одеваться. Джинсы, пуловер, кожаная куртка…

– Слышь, Костик, может, уедем куда-нибудь, а? Обстановку сменишь. А что, меня ребята давно в Уссурийск зовут. По тайге походим, поохотимся. Встряхнемся. Тигра завалим. Ты как?

Обнаров точно не слышал.

– Ладно. Не хочешь в Уссурийск, поедем в Карелию. В голубые глаза озер посмотрим, рыбки половим. Там, говорят, рыбалка отменная. Местные баса из Америки завезли. Или на Ахтубу, в низовья Волги. Точно! Сомов ловить! Там сомы под сто двадцать килограммов! Круто, да?

Обнаров оделся и теперь, надев ботинки, тщетно пытался завязать шнурки. Пальцы плохо слушались, но он с тупым упорством повторял попытки вновь и вновь.

– Ну что ты делаешь?! – не выдержал Беспалов и, опустившись перед другом на корточки, стал завязывать ему шнурки. – Дурья твоя башка! Какие тебе, на хрен, сомы… Охота… Тигры… Твою мать! Чудило ты недоделанное! Так бы и двинул тебе по уху! Очки держи, – он протянул Обнарову темные очки. – Возле клиники толпа журналюг. Хоронят тебя!

Обнаров надел очки и молча пошел в коридор.


Запой продолжался четвертый день.

Хлипкое, пасмурное, серое ощущение себя. Дрожь в каждой жилочке, тошнота, застрявшая в горле, вонь и горечь во рту, тупая, непроходящая боль в голове, полуторанедельная щетина, почерневшее, исхудавшее лицо, грязные слипшиеся волосы, отощавшее сутулое тело, тошный запах блевотины и перегара.

– Хоро-о-ош!

Встав одной ногой на диван, взяв брата подмышки, Наташа не без труда подняла и посадила его. Мутными покрасневшими глазами он хмуро глянул на сестру и безразлично уставился в противоположную стену.

– Фу-у! Обнаров, ты как свинья. Пуловер облеван, штаны мокрые, мочой воняет. Это сколько ж выпить надо было?! Ну-ка, давай, снимай все.

Наташа взялась за его ремень. Он грубо отстранил ее и попытался лечь.

– Ну уж нет! Иди, к столу садись! Швы снимать надо! – приказала она. – Все по-своему делаешь! От больницы такси поймал. Смылся! Надо было тебя ко мне везти, там хотя бы был под присмотром.

На стол Наташа выложила из сумки инструменты и пузырьки. Потом надела стерильные перчатки.

– Иди, я жду!

Обнаров точно не слышал. Отсутствующим взглядом он смотрел перед собой и тяжело, хрипло дышал.

– Костя, не мотай мне нервы. Мне противно ухаживать за здоровым мужиком, как за маленьким!

Он не двинулся с места.

123